Когда болит
В два часа ночи вдруг затренькал телефон. Светлана насупилась во сне, но треньканье тут же прекратилось, и ее брови разошлись по местам, разгладив переносицу. Ей, замешкавшись было, продолжили сниться оранжевые кленовые листья, налипшие на мокрую синюю крышу колодца.
- але? – страшным шепотом спросила Сима.
- мами не очень, - без предисловий сообщила Сонечка.
Сима изогнула хвост вопросительным знаком и покосилась на комнату, где была заперта Светлана.
- а? – уточнила она встревоженно.
- мне надо было спать, но не тут-то, - медленно и серьезно сказала Сонечка, привыкшая ночевать у хозяйки на спине.
Сима усмехнулась.
- что, танцевит на кухне унца-унца? – съехидничала она.
- тетесима, она лежит там в темноте, - выкрикнула Со, - и вот!
У Серафимы дрогнули кончики ушей. «Нельзя чтоб дети боялись» - сказала она себе, и велела тихонько:
- сходи смотреть, и потрогай.
Сонечка утопотала от телефона, но скоро вернулась с ответом:
- шевелится чуть. бормотит.
Сима опустилась на бочок. Вдохнула, представляя печеночные котлетки, и выдохнула, подумав о Себастьяне, пытаясь таким образом поскорей вернуть душевное равновесие.
- она как ком. я хотела полечить – никак, уж очень, - пожаловалась Сонечка.
Серафима вдруг догадалась. Вскочила, стрелой метнулась в кухню и взлетела на подоконник. Подняла вверх сиамское личико, и его тут же омыл мертвый лунный свет, на мгновение превратив маленькую кошку в серебряного болванчика. Вернувшись к телефону, Сима приказала:
- спи на диване. не умрит.
Утром я проснулась от того, что Сонечка таращится на меня с прикроватной тумбочки. Захныкав, отвернулась от нее, и подумала обиженно спросонок, что это ужасно – когда всю ночь в квартире раздаются какие-то постукивания, мявканья, приближающееся и удаляющееся клацанье когтей по паркету, и тебя то трогают за руку мягкой лапкой, то с истошной нежностью тарахтят в лицо, щекоча усами. Удивительно, до чего неугомонны эти маленькие кошки.